Есть люди, для которых время подобно воде; в зависимости от
темперамента и личных обстоятельств они представляют его себе в виде бурного
потока, все разрушающего на своем пути, или ласкового ручейка,
стремительного и прохладного.
Это они изобрели клепсидру — водяные часы, похожие на капельницу; в каком-то смысле каждый из них — камень, который точит вода; поэтому живут они долго, а стареют незаметно, но необратимо. Есть те, для кого время подобно земле, вернее песку или пыли: оно кажется им одновременно текучим и неизменным. Им принадлежит честь изобретения песочных часов; на их совести тысячи поэтических опытов, авторы которых пытаются сравнить ход времени с неслышным уху шорохом песчаных дюн. Среди них много таких, кто в юности выглядит старше своих лет, а в старости — моложе; часто они умирают с выражением наивного удивления на лице, поскольку им с детства казалось, будто в последний момент часы можно будет перевернуть. Есть и такие, для кого время -- огонь, беспощадная стихия, которая сжигает все живое, чтобы прокормить себя. Никто из них не станет утруждать себя изобретением часов, зато именно среди них вербуются мистики, алхимики, чародеи и прочие охотники за бессмертием. Поскольку время для таких людей — убийца, чей танец завораживает, а прикосновение — отрезвляет, продолжительность жизни каждого из них зависит от его воинственности и сопротивляемости. И наконец, для многих время сродни воздуху: абстрактная, невидимая стихия. Лишенные фантазии относятся к нему снисходительно; тем же, кто отягощен избытком воображения, время внушает ужас. Первые изобрели механические, а затем и электронные часы; им кажется, что обладание часами, принцип работы которых почти столь же абстрактен, как сам ход времени, позволяет взять время в плен и распоряжаться им по своему усмотрению. Вторые же с ужасом понимают, что прибор, измеряющий время, делает своего обладателя его рабом. Им же принадлежит утверждение, будто лишь тот, кому удается отождествить время с какой-то иной, незнакомой человеку стихией, имеет шанс получить вольную... Осталось понять, к какой группе принадлежишь ты. (с) Макс Фрай. Лабиринты Менина
Это они изобрели клепсидру — водяные часы, похожие на капельницу; в каком-то смысле каждый из них — камень, который точит вода; поэтому живут они долго, а стареют незаметно, но необратимо. Есть те, для кого время подобно земле, вернее песку или пыли: оно кажется им одновременно текучим и неизменным. Им принадлежит честь изобретения песочных часов; на их совести тысячи поэтических опытов, авторы которых пытаются сравнить ход времени с неслышным уху шорохом песчаных дюн. Среди них много таких, кто в юности выглядит старше своих лет, а в старости — моложе; часто они умирают с выражением наивного удивления на лице, поскольку им с детства казалось, будто в последний момент часы можно будет перевернуть. Есть и такие, для кого время -- огонь, беспощадная стихия, которая сжигает все живое, чтобы прокормить себя. Никто из них не станет утруждать себя изобретением часов, зато именно среди них вербуются мистики, алхимики, чародеи и прочие охотники за бессмертием. Поскольку время для таких людей — убийца, чей танец завораживает, а прикосновение — отрезвляет, продолжительность жизни каждого из них зависит от его воинственности и сопротивляемости. И наконец, для многих время сродни воздуху: абстрактная, невидимая стихия. Лишенные фантазии относятся к нему снисходительно; тем же, кто отягощен избытком воображения, время внушает ужас. Первые изобрели механические, а затем и электронные часы; им кажется, что обладание часами, принцип работы которых почти столь же абстрактен, как сам ход времени, позволяет взять время в плен и распоряжаться им по своему усмотрению. Вторые же с ужасом понимают, что прибор, измеряющий время, делает своего обладателя его рабом. Им же принадлежит утверждение, будто лишь тот, кому удается отождествить время с какой-то иной, незнакомой человеку стихией, имеет шанс получить вольную... Осталось понять, к какой группе принадлежишь ты. (с) Макс Фрай. Лабиринты Менина
Комментариев нет:
Отправить комментарий